— Как второй день? — удивился принц.

— Как-как? Тебе в рифму ответить? Вчера, когда из Аканы сбежали, я сперва убедился, что мост прогорел и они за нами не погонятся. Там просто перебраться больше негде. Ты, кстати, к тому моменту уже во всю пузыри пускал. Потом отвел этих кляч, — Малеммил кивнул на лошадей, — подальше. Ну и, видя, что приходить в себя ты не собираешься, свернул прямиком в лес, зашел поглубже, да и обосновался на этой вот полянке.

Малем развел руками, показывая свои владения:

— Тут и ручей неподалеку. Очень удобно. — он посмотрел Нику прямо в глаза. — Кстати, не помню успел ли я вчера тебя поблагодарить, так что спасибо, что спас. Обугливание и другое членовредительство в мои ближайшие планы не входило.

— Да это скорее ты меня спас, а не я тебя. Спасибо, что не бросил. — Никаниэль протянул свою зеленую миску. — Добавки можно?

— Эльфы своих не бросают — так учил меня отец. — Малеммил налил спутнику еще супа и, чуть подумав, добавил себе тоже.

Девиз «Скауты своих не бросают» Ник не раз слышал дома, но вот «Эльфы своих не бросают» — впервые. Мысль кем мог оказаться отец Малема мгновенно окупировала сознание Никаниля.

Некоторое время ели молча.

Утолив первый голод, беглый принц наконец смог нормально рассмотреть товарища по несчастью. В отличие от Ника, Малеммил обладал обыкновенными для эльфов светлыми волосами, которые тот зачем-то коротко остриг, из-за чего они даже при всем желании не смогли бы прикрыть его остроконечных ушей. Рост чуть ниже никаниэлевского, но при этом несколько шире в плечах.

Белая кожа, изящные, тонкие пальцы, легкая улыбка, будто отпечатавшаяся на лице — по всем признакам отбоя от девушек у него быть не должно. Несколько портила вид рана на виске, но она, рано или поздно, заживет.

Определить возраст возможности не представлялось — ему запросто могло оказаться от семидесяти до семисот, и только вечно смеющиеся светло-зеленые глаза выдавали в нем весьма молодого эльфийского юношу.

— Ну так и что, позвольте спросить, Ваше Сиятельное Благородие забыло в этой неприглядной, дремучей дыре? — отложив «тарелку», дурашливым тоном поинтересовался Малем.

— Да ехал тут мимо со своей свитой и дай, думаю, загляну в тюрьму местную — может спасти кого надо. — не остался в долгу Никаниэль.

— Ну и где же теперь ваша свита?

Беглый принц посмотрел по сторонам, заглянул под небольшой камень около ног и картинно развел руки, пожимая плечами, мол «кфхан знает, только что тут были».

— А-ха-ха, ай маладца! — весело рассмеялся Малеммил. — Честно сказать, за все сто четырнадцать лет в королевствах ты — первый эльф, не считая папы, которого я тут встретил.

— Сто четырнадцать? А всего тебе сколько? — беглый принц наконец нашел повод задать интересовавший его вопрос.

— Так сто четырнадцать и есть. Я тут родился.

Ник был уверен, что меньше. Но что значит «тут родился»?

Увидев удивление на лице сородича, Малем улыбнулся и объяснил:

— Мои родители встретились уже здесь, в королевствах. И на старости лет решили обзавестись детьми. К сожалению, сестра и мама умерли при родах… — «Как и моя…» — … а спустя пятнадцать лет не стало и отца. В следующем году будет ровно век, как я кочую из страны в страну без особой цели.

— А ты не пробовал…

— Попасть в Эльфхейм? Пробовал, конечно. — Малем грустно вздохнул. — Папа много рассказывал мне о родине. Круглый год тепло. Все эльфы дружат друг с другом, помогают. Он говорил, что там еще жива магия. Боги по-прежнему приглядывают за последователями… Мне не удалось разобраться и с первой клятой ловушкой, как из ниоткуда выскочил страж. Он даже слушать меня не стал и велел убираться подальше.

Малеммил печально потупил взор.

Необычная история мгновенно вызвала в голове Ника столько вопросов, что он даже растерялся, не зная с какого начать.

Кем были его родители? Что они делали в королевствах? Что значит «жива магия» и почему боги отвернулись? Это еще не считая тех, которые он не стал задавать Дане и Флину, чтобы не показаться совсем уж болваном.

Вроде того сколько серебра в одном золотом и сколько меди в одной серебряной монете? У него, конечно, имелось предположение, но, все же, хотелось бы знать наверняка.

— А ты, Никанор, — вскинув голову и прогнав грусть, обратился к Нику Малем, — сколько лет тебе и как ты на самом деле тут оказался?

К этому моменту беглый принц уже успел придумать, как ответить на такого рода вопросы.

Во-первых, он на всякий случай слегка накинул себе возраст, сказав, что ему не семьдесят восемь, а сто семь. Все равно разницы почти никакой. Во-вторых, не вдаваясь сильно в подробности, он поведал, что родился бастардом одного знатного господина, который, узнав, что его незаконнорожденному сыну подвластно колдовство, тайно нанял ему учителей из школы меча и магии.

И все шло хорошо, пока законная супруга папочки про это дело не прознала. Она подстроила все таким образом, чтобы убить невесту Ника и его же в этом и подставить. И вот теперь несправедливо обвиненному пришлось бежать из Эльфхейма, потому что где он и где она, и не безродному бастарду идти против знатной дамы.

— Какой ужас! — всплеснул руками пораженный этой историей Малеммил. — А я-то думал, что все эльфы — братья. Неужели отец врал мне? А ты, получается, папочкин меч тиснул?

— Меч?.. — Никаниэль мысленно хлопнул себя по лбу. Изначально он хотел рассказать ту же историю, что придумал для хакки. Мол меч передается от отца к сыну, а их предок выиграл его в карты и бла-бла-бла. Но он абсолютно не учел, что эта история совсем не вяжется с ложью про бастарда. Откуда у бастарда родовой меч?

— Ну да. Тиснул. — капля правды в море откровенной лжи. — Украл перед самым побегом. Слышал, что он даже вроде как волшебный, или типа того.

— Ух ты! Родовой волшебный меч! — глаза Малема загорелись от восхищения. — Ну значит не зря я тогда позавчера за ним в пожар прыгал. Кстати, я ведь там не только мечи тогда взял. Так что теперь у нас есть…

Малеммил принялся показывать на предметы вокруг:

— … три пары штанов, две рубашки, котелок…

— Кстати, мой. — вставил Ник.

— … моток веревки, две лошади со всеми делами, два меча, нож, один старый ботинок и вот этот вот мешочек денег.

Малем радостно потряс кошелем, который беглый принц получил в награду от Валхарда. Едва увидев его, эльф тут же вспомнил про почти целую сотню золотых, которую он вез для оплаты услуг некроманта.

— Малем, слушай. — с волнением обратился к сородичу Никаниэль. — А ты там, случаем, еще один кошелек с деньгами не находил?

— Нет, а зачем? Мы сейчас этот поделим. Судя по весу, там совсем не плохо.

Ник сокрушенно опустил голову:

— Нужно возвращаться.

— Зачем?

— У меня с собой была крупная сумма денег. Их надо вернуть.

— Насколько крупная?

— Девяносто девять золотых. — чуть помедлив, ответил Никаниэль.

— Сколько-сколько?! — Малеммил аж на месте подпрыгнул от удивления. — Ты кого-то ограбил что ли? Да не у каждого царя в казне столько денег лежит! Да на них можно… на них можно… — пораженный эльф перебирал варианты, не зная даже что выбрать. — Можно нанять две армии элитных наемников, захватить парочку королевств и провозгласить себя их правителем!

— Мне не надо правителем. Мне надо найти одного особого человека, или не обязательно человека, и нанять его.

— Нанять за сотню золотых?! Это же кем нужно быть чтобы столько брать за свои услуги?

— Прости, Малем, этого я сказать не могу. — Ник не стал рисковать, рассказывая, что ищет некроманта. Неизвестно как тот мог к подобному отнестись. — Но… не мог бы ты помочь мне вернуть золото? Я заплачу.

— Да какие деньги, друг! — Малеммил обиженно поджал губы, но глаза его по-прежнему ярко светились. — Конечно я помогу. Правда на успех особо не рассчитывай. На месте счастливчика, нашедшего сотню золотых, я был бы уже на полпути в Пантиок. Ну или, как минимум, в Тику. — эльф мечтательно закатил глаза, представляя как бы он потратил столь крупную сумму. — Завтра же вернемся в Акану. А сейчас давай посмотрим, что тут у нас.