Проглотив застрявший в горле ком, мужчина прошептал что-то, глядя в небо, нежно поцеловал мальчика и печально поплелся в сторону деревянных домов.

Видимо в храме не нашлось достаточно опытного жреца и им теперь предстояло ехать в более крупный город. Эльфу стало безумно жаль этих людей, но помочь им он все равно никак не мог.

Ник мысленно вознес молитву Лаоду, чтобы те успели вовремя, и почтительно переступил порог священного места.

Внутреннее убранство сходу вызвало недоумение у беглого принца. Если в Бьюнилирине храм сверкал чистотой и был полон света, прихожан и послушников, то тут…

Вдоль стен стояли грязные подсвечники на длинных ножках, и ни один из них не был зажжен. Свет проникал лишь через витражные стекла наверху. Два ряда деревянных скамеек уходили вперед к большой каменной кафедре, но с нее никто не выступал, да и на скамейках сидели лишь три человека, закрывших лица ладонями. По залу ходили послушники, но все что они делали — лениво елозили старыми метлами, перегоняя комки пыли из одного угла в другой.

Когда глаза Никаниэля привыкли к царящему внутри полумраку, он различил несколько темных провалов арок, ведших в разные стороны. Над каждой из них висели пыльные выцветшие флаги с эмблемами богов.

Раненный эльф направился к тому, где на красном фоне изображалось могучее дерево, своими корнями оплетавшее весь мир. С одной стороны от него царила вечная ночь, а с другой — вечный день. Орнамент же из листьев символизировал нерушимый союз всех рас Альйона.

Аракай. Бог жизни. Покровитель врачей и врачевания. Может местный жрец был и не достаточно опытен для исцеления серьезных болезней, но уж руку точно мог вылечить даже начинающий священник.

Едва пройдя через арку, Ник будто очутился в другом мире.

Покрытые красной позолотой стены, рубиновые канделябры, массивный стол из багрового сандала, резные стулья, обитые алым бархатом, алтарь, вырезанный из цельного граната — все это блестело и переливалось в свете десятков зажженных по всей комнате свечей.

Небольшое помещение сверкало роскошью настолько ярко, что даже наследный принц целой могущественной расы оказался шокирован этим подавляющим богатством.

За столом сидел толстый лысый мужчина лет пятидесяти в ярко-красной атласной сутане. Он алчно перебирал мелкие кругляшки монет, сооружая из них башенки, но, завидев вошедшего, тут же смахнул их в выдвижной ящик и, расплывшись в любезнейшей улыбке, проворковал:

— Чем скромный слуга Аракая может помочь столь красивому юноше?

Голос священнослужителя отвлек Никаниэля от созерцания богатств и, опустившись напротив, он вежливо обратился:

— Уважаемый жрец Аракая, сегодня утром я сильно повредил руку и едва могу ей шевелить. Покорно прошу вас одолжить у бога сил и исцелить ее.

— Конечно-конечно, мальчик мой. Молитва за здравие — всего пятнадцать медяков.

Беглый принц непонимающе уставился священника. Насколько ему было известно, мастера небесных тайн всегда считали за благо помочь страждущему. Ведь каждая молитва, каждое обращение к богу позволяло им стать ближе к своему покровителю, а возможно и подняться в ранге. И он ни разу не слышал, чтобы за это брали деньги.

Видя замешательство просителя, жрец быстро добавил:

— Но для такого очаровательного юноши, так и быть, тринадцать.

Не видя другого выхода, эльф отсчитал необходимую сумму и передал слуге бога. Получив плату, тот возложил ладони на правую руку Ника, сосредоточился, вознес пламенную молитву Аракаю и… ничего не произошло.

— Ну вот и все, мальчик мой. Еще два-три сеанса и рука будет как новенькая. Славься Аракай!

Полный сомнений и неверия в происходящее, Никаниэль поднялся и медленно направился к выходу. Но на полпути он все-таки обернулся и решил спросить:

— А как же…

— Ну конечно, мой дорогой! — тут же перебил его, расплывшийся в улыбке жрец. — Приходи вечером ко мне домой и я с удовольствием проведу отдельный обряд только для-те-бя.

Не став больше ничего говорить, беглый принц неровным шагом покинул чертог Аракая и вернулся в холл. В смятении он осмотрелся вокруг и его взгляд зацепился за желтый флаг с изображением солнца.

Лаод!

Ник решительно направился в обитель бога света.

К его великому сожалению там все повторилось точь-в-точь. С той лишь разницей, что среди богатств помещения превалировал золотой, а не красный. Ну и скидок ему никто не делал и домой не приглашал.

А вот рука по-прежнему болела и не слушалась. И лучше ей не стало ни на йоту.

Да какого кфхана тут происходит?!

Глава 41

Из храма всех богов Никаниэль вышел расстроенным и угрюмым. Он не понимал почему светлые жрецы не исцелили его и несли всякую чушь про последующие сеансы. При этом ведя себя будто так и должно. Да еще и за деньги.

Подобное никак не укладывалось у него в голове.

Его самого не раз лечили от мелких, да и от более серьезных травм. Однажды, во время тренировочного группового сражения одному из его эльфов начисто отрубило руку по самое плечо. Так отрядный жрец, вознеся необходимые молитвы, приделал ее обратно — и следа не осталось.

Да, конечно, то был опытный священник, давно не новичок. Но и тут-то рука все же на месте! Даже перелома, похоже, нет. Так какого кфхана?

Подойдя к группе, беглый принц задумчиво кивнул и вновь встал в хвосте отряда. Брюин заметил изменение в настроении гостя, но не стал подавать виду и повел отряд дальше к церкви Трех Основ.

Вскоре они свернули на соседнюю дорогу. Потом еще раз. Каменные здания сменились деревянными. Встреченные по пути люди стали заметно проще. В основном они старались вообще уйти с улицы, едва завидя отряд тайной канцелярии.

Через несколько минут процессия остановилась у небольшого двухэтажного деревянного дома с покатой крышей. Не дворец, но и не халупа. Во всяком случае, значительно лучше, чем у Нора или Флина. На дверях грубыми мазками была изображена все та же трехпалая ладонь.

У входа их никто не ждал и Брюин принялся спокойно раздавать указания:

— Ты. — ткнул он пальцем в одного из подчиненных. — Обойди сзади и встань у черного хода. Ты и ты, смотрите за окнами. И чтобы ни одна мышь не проскочила! Новенький и Никанор пойдут со мной. Выполнять!

Пока козлобородый размахивал руками и стращал своих людей, Ник незаметно, на всякий случай, подготовил заклинание воздушного щита, так чтобы потом его оставалось лишь активировать.

Эльф не применял защитные чары с момента боя против Зулгаша, но он сразу заметил какое-то изменение в плетении магии. Правда времени разбираться в чем дело у него уже не осталось — Брюин обнажил рапиру и во всю колотил эфесом в дверь церкви:

— Именем короля откройте! Сейчас же! Именем короля…

Очередной удар пришелся в пустоту, потому как одна из створок отворилась и худощавый старик в серой монашеской рясе скупым жестом пригласил всех пройти внутрь. Не дожидаясь пока гости войдут, он первым отправился в темные недра здания.

Видя, что нападать на него никто не собирается, Брюин вложил рапиру в ножны и, махнув рукой Нику с новеньким, пошел следом.

Внутри царил полумрак. Слева располагался уютный холл с алтарями и коврики для молитв, справа находилась крутая, исшарканная лестница, ведшая на второй этаж, прямо же простирался темный коридор с дверями по одну сторону. Именно туда и сопроводил гостей провожатый.

Среднюю дверь старик, постучав, открыл и учтиво пропустил всех внутрь. Там за простым деревянным столом сидел неопределенного возраста мужчина приятной наружности. Он был одет в странного вида мантию, раскрашенную сверху в белый, а снизу в черный цвета. Причем между ними не существовало никакой четкой границы, и один цвет переходил в другой, плавно чередуя все оттенки серого.

С удивлением беглый принц заметил, что у того на левой руке не хватало большого пальца и мизинца.