По-прежнему не глядя в глаза Диму, Никаниэль развел неподалеку, прямо на полу костер и аккуратно положил в него бандитский меч. Пока оружие прокаливалось, он осмотрелся в округе и без труда нашел бутылку крепкого алкоголя, несколько более или менее чистых тряпок и кувшин с обыкновенной водой. Все это он подтащил поближе к раненному и взялся за дело.

Сперва принц дал парню сделать несколько глотков бандитского пойла, затем и сам хлебнул для храбрости, а остатками обильно полил рану. Дим шипел, но держался.

После этого эльф намочил водой пару тряпок и тщательно их отжал. А еще одну туго свернул и дал юноше зажать ее зубами.

— Да поможет нам Лаод!

С этой краткой молитвой Никаниэль резким, но весьма точным движением выдернул меч из ноги пациента. Дим замычал. Его тело изогнулось от боли. Лицо, мгновенно покрывшееся испариной, исказила еле сдерживаемая мука. Но сознания он не потерял и, тяжело дыша сквозь стиснутые на кляпе зубы, вновь опустился на спину.

А Ник продолжал.

Отбросив окровавленное оружие в сторону, он вытащил из костра раскаленный меч и аккуратно прижал его к ране с внешней стороны. Плоть зашипела. Резко запахло жаренным мясом. Дим закричал, вновь выгнулся, упершись руками в землю, и безвольно упал на пол, не выдержав подобного издевательства над своим телом.

Вспотевший эльф вскользь подумал, что для парня так даже лучше. Его и самого колотило, но он должен был закончить начатое.

Взяв себя в руки, начинающий коновал аналогичным образом прижег рану и с противоположной стороны бедра. Затем он наложил заклинание охлаждения на заранее отжатые лоскуты и аккуратно примотал их оставшимися тряпками к искалеченной ноге Дима.

Ника откровенно трясло.

«Кто же знал, что будет так сложно!» — думал он, проверяя, пережил ли вообще парень эту процедуру. — «Чтоб я еще раз ругал лекаря! Лаод свидетель!»

Убедившись, что пациент жив, эльф вытер с пола кровь, и хотел было улечься рядом, но вспомнил еще об одном. С трудом переставляя непослушные ноги, он доковылял до вороха овечьих шкур и склонился над внучкой старосты:

— Анет, ты меня слышишь?

Девушка была в сознании, но ее абсолютно пустые, безжизненные глаза смотрели будто бы сквозь спасителя, сквозь потолок пещеры — куда-то невероятно далеко. Туда, где нет ни боли, ни страданий. Где детей не убивают и не заставляют убивать. Где нет лжи, предательства, страха. Где все создания живут в мире и гармонии друг с другом и с окружающим миром.

А есть ли вообще такое место?

Никаниэль осторожно вправил девушке вывихнутую челюсть, нежно провел по золотистым волосам и, наклонившись к самому лицу, тихо прошептал:

— Поспи, дорогая. Тебе обязательно нужно поспать. Скоро ты будешь дома.

Бережно подняв завернутую в шкуру деву, уставший эльф нашел в себе силы донести ее до Дима и уложить их рядом.

Спать хотелось безумно. Практически бессонная ночь, дорога до заброшенной штольни, сумасшедшая схватка на грани жизни и смерти, рискованная операция — все это сильно вымотало беглого принца, причем как физически, так и духовно. Потому стоило лишь ему примостить голову на сгиб левой руки, как он мгновенно провалился в тревожный, полный смутных кошмаров и образов сон.

Но нормально выспаться ему, к сожалению, не удалось. В очередной раз уклоняясь во сне от смертельно опасных выпадов Кровавого Джона, Ник услышал какое-то неясное дребезжание и последующий громкий шепот:

— Ты что творишь, Хвост, хочешь разбудить тут всех?!

Никаниэль открыл глаза. В пещере царила практически полная темнота. Факелы давно прогорели, а несколько оставшихся ламп не могли полностью разогнать густой мрак подземелья.

— Конечно нет, Сопля, но нам обязательно нужно найти Джона. Лучше мы сами сознаемся, что упустили пленника, чем ему это скажет кто-то другой. Разве нет?

— Конечно да, дебил! Но хорош тут все крушить пока не… Ой-ой-ой а ч-ч-что это?!

Значит поджигатели выжили. Везучие.

Злой спросонья эльф, с Люминистиллом наголо, предстал перед последними остатками банды Кровавого Джона. Юные разбойники, раскрыв рты, неверяще взирали на тело своего главаря в огромной луже крови и даже не видели, что рядом с ними стоит некто с мечом.

— Кхм-кхм. — привлек их внимание Ник.

От неожиданности «бойцы» синхронно упали на пятые точки.

— Это… это т-ты его? — заикаясь, спросил один из них с возрастающим ужасом в глазах.

— Я, я. И всех остальных тоже я. А теперь и ваша очередь. — Никаниэль занес над головой меч и двинулсяа вперед.

Даже при оставшемся тусклом свете стало видно как побледнели джоновцы. Внезапно они завопили и, оставив на полу две мокрых лужи, помчались прочь, не разбирая дороги.

— Ты правда всю банду вырезал? — раздался из-за спины хриплый голос Дима.

— Только часть. Остальные разбежались. — беглый принц вернулся к раненному. — Как себя чувствуешь?

— Дерьмово. — просипел парень и закашлялся. — Воды. — попросил он.

Напившись, Дим откинулся на служивший ему подушкой тюк и вновь погрузился в беспамятство.

Ник сходил еще за двумя шкурами. Одной он укутал начавшего дрожать юношу, а другой укрылся сам.

Больше их сон никто не тревожил.

Глава 27

Никаниэлю показалось, что он проспал часов эдак двадцать.

Не открывая глаз, Ник осторожно потянулся.

Слегка побаливали ушибы и порез на спине, но, в целом, здоровый сон и молодость сделали свое дело — тревоги и волнения отошли на второй план и принц чувствовал себя просто великолепно.

— Проснулся наконец? — раздался неподалеку хриплый но вполне свежий голос Дима. — Воды дай, пожалуйста, а то я в этой темноте даже собственного носа не вижу.

Эльф открыл глаза и, действительно, ничего не изменилось. Тьма вокруг стояла кромешная. Факелы уже давно прогорели, а после, в какой-то момент, к ним присоединились и лампы. Теперь ни единого луча света не освещало пещеру.

Откинув служившую одеялом шкуру, Никаниэль наощупь добрался до кострища. Там он отыскал оставленное неподалеку огниво и, вскоре, костер, сложенный из всякого бандитского хлама, весело трещал, даря окружающим свет и тепло.

— Что с Ан? — тревожно спросил Дим, вдоволь напившись. — Она молчит, не двигается и даже на имя не отзывается. А еще ее взгляд… Что с ней?

— Понимаешь, Дим, — тяжело вздохнув, принялся объяснять принц, — после того, что ей пришлось пережить, она, как могла, спряталась от внешнего мира. Отгородилась. Заперлась. На сотню засовов закрыла дверь наружу. Возможно, только это и помогло ей выжить, когда джоновцы один за другим издевались над ней.

В бессильной злобе внук старосты с размаху ударил кулаком об пол. Из глаз его текли слезы, а плотно сжатые губы с трудом сдерживали рвущийся наружу крик.

Раненный парень, на животе, цепляясь руками за камни, подполз к сестре. Прижавшись лбом к ее лицу, он тихо прошептал:

— Прости меня, Ан. Это я виноват. Если бы я лучше слушал Тима, если бы я понял его мысли…

Ник хотел было подойти, но, не найдя слов утешения, развернулся и отправился искать провизию бандитов. На сердце у принца скреблись кошки. Как просто все было в Эльфхейме — постигаешь искусства в школе меча и магии, готовишься к битвам с орками, радуешься жизни, а тут…

Все из-за твари, убившей Элельен!

Всплывший перед глазами образ любимой окончательно испоганил настроение молодого эльфа. Подобрав котелок, которым гремели ночью Сопля и Хвост, Никаниэль, побросав в него найденные рядом овощи и вяленое мясо, отправился к костру варить похлебку.

Процесс приготовления прошел в полной тишине. Дим нежно гладил волосы сестры, уложив ее голову себе на колени, Ник предавался воспоминаниям счастливых дней, проведенных с возлюбленной, и только костер весело потрескивал, жадно пожирая подаренные ему доски.

Сварив суп, беглый принц разлил его по грубым глиняным мискам и тут же съел свою порцию. Организм остро нуждался в восполнении сил. Дима тоже упрашивать не пришлось. С кормлением Анет возникли проблемы, но брату удалось напоить ее хотя бы бульоном.