— Прости, отец. Я обязательно вернусь и верну меч на место. — прошептал Никаниэль и, не задерживаясь больше ни на секунду, покинул дворец.

Ночь встретила беглого принца прохладным дыханием ветра. Первые звезды уже украсили небосвод россыпью ярких бусин, но луна еще не явила миру свой светлый лик, позволяя сумрачным личностям безнаказанно проворачивать свои темные делишки.

Теперь среди них был и Никаниэль.

Скрываясь в тенях, он незаметно крался от здания к зданию, старясь полностью слиться с местностью. Годами тренированный бесшумный шаг не подводил и теперь. Даже чуткий слух кошки, вылизывавшей своих котят, не уловил приближения чужака. И, лишь почувствовав его запах, она выгнула спину и зашипела, защищая потомство.

Обходя ощерившееся животное, Ник думал о том насколько же проще скрываться в лесу, чем в городе. Пусть даже этот город и построен среди деревьев. Впрочем, судя по всему, ближайшие несколько недель ему предоставится масса возможностей соскучиться по этим просторным улицам. И, конечно, по мягкой теплой постели, по которой он уже начал скучать.

Отстраненные мысли не мешали принцу следить за обстановкой и, ловко укрывшись в корнях разросшегося миллорана, спрятаться от ночного патруля.

Стража в городе? Никогда такого не было. Скорей всего, это после происшествия с культистами. Нику призвал себя усилить бдительность, чтобы не попасться.

Добравшись до края Бьюнилирина, Никаниль в последний раз обернулся, пытаясь охватить взглядом весь город. Полной грудью вдохнул его ночной воздух, всей своей сущностью стараясь впитать родной образ. И, поскольку стен эльфийская столица никогда не знала, сразу же растворился в ночном лесу.

Хоть Бьюнилирин и не был огорожен, это не значит, что эльфы не заботились о своей безопасности. Дело в том, что весь Эльфхейм представлял собой густой лес, и любой мало-мальски грамотный тактик назвал бы вас глупцом, захоти вы возвести стену посреди густых зарослей.

Для обороны стен необходим простор.

Чтобы приближение врага можно было заметить заранее. Чтобы была возможность накрыть подступающего неприятеля залпом стрел, катапульт, баллист и другой городской машинерии. Чтобы все перемещения противника были как на ладони. Ну и, конечно же, чтобы по деревьям через эти стены никто не смог перебраться.

Поскольку же эльфы идиотами не были, но и вырубать родные сердцу леса не хотели, они разработали свою собственную систему обороны.

За исключением высокородных дам, все рожденные на территории Эльфхейма, по достижению сознательного возраста, наряду с историей, чтением, письмом, и другими предметами, обучались владению мечом и луком.

И даже те, кто не выбирал своим призванием службу в армии, в обязательном порядке проходили курсы лесных засад и лесного боя, а так же овладевали навыками выживания в дикой природе. К тому же, раз в двадцать лет каждый эльф обязательно уходил на месячные сборы для тренировки и поддержания умений на должном уровне.

Таким образом, хоть из-за долгожительства они и являлись практически самой малочисленной расой на Альйоне, но в случае необходимости могли мобилизовать практически весь народ. Так же на разном удалении от городов обязательно устанавливали множество застав, засад и ловушек. И это не считая постоянного патрулирования, которое для эльфов, чувствующих себя среди деревьев как дома, считалось необременительной прогулкой.

Конечно же все это Никаниэль знал. И даже сам ни раз и не два охранял ближние и дальние подступы к городу, сидел в засадах, ставил, снимал и ремонтировал ловушки. Никаких поблажек для знати эльфы не делали.

Даже для принца.

И сейчас все эти знания играли ему на руку.

Леса вокруг Бьюнилирина Ник знал как свои остроконечные уши. Даже сейчас, ночью, ему не составило никакого труда играючи миновать все ловушки, держаться как можно дальше от патрулей и по длинному радиусу обойти стационарные точки лучников, прячущихся в кронах.

К рассвету беглый принц был уже примерно в тридцати километрах от родного города. И не встретив за час ни одной заставы или дозора, забрался на высокое дерево с густой листвой где, устроившись в ветвях настолько удобно насколько это было вообще возможно, погрузился в чуткий сон беглеца.

Глава 13

Первые две недели пути прошли без происшествий. Действуя строго по плану, Никаниэль некоторое время двигался на северо-восток, постепенно начиная забирать западнее и углубляясь в менее обжитые территории древнего леса.

Запасы пищи принц расходовал экономно, стараясь обходиться, по большей части, собранными в пути растениями и съедобными плодами. Пару раз в силки очень удачно попался мелкий кролик и Ник, соорудив бездымный костер, варил их в походном котелке.

Все шло точно по плану. Погони видно не было. Погода стояла не то что бы идеальная, но весьма комфортная для подобного путешествия. Лишь однажды прошел небольшой дождь, от которого принц спрятался в удачно подвернувшейся заброшенной медвежьей берлоге.

Но вот, начиная с четырнадцатого дня пути, ему стали попадаться на редкость удручающие следы неуважения к столь почитаемой эльфами природе.

Сломанные и обрубленные ветки, кровь на земле и траве, и даже круглые клейма капканов, которые вообще строжайше запрещены уже ни одну тысячу лет, как жестокий и варварский метод охоты.

Браконьеры!

С одной стороны, можно было бы развести большой костер, и на дым обязательно сбежались бы егеря, которые, увидев неладное, сразу же организовали бы поиски нарушителей.

С другой стороны, этот же дым увидели бы и дичекрады. И к приходу егерей они оказались бы уже на полпути к дому.

А еще можно было просто плюнуть и продолжить свой путь к морю.

Конечно же Никаниэль не мог пройти мимо и оставить столь вопиющий случай без внимания.

Двое суток он выслеживал группу бандитов, идя по оставленным ими следам. И вот, на утро третьего дня, принц проснулся от очень непривычного, громкого, повторяющегося звука. Тем не менее, он сразу его узнал.

Топор! Вот варвары!

Хотелось сразу же броситься и наказать преступников, но разум взял верх. Аккуратно спустившись вниз по стволу дерева, Ник спрятал свои пожитки в его раскидистых корнях и, крадучись, отправился на звук.

Когда ползком, когда мелкими перебежками бдительный эльф медленно и осторожно приближался к источнику шума. Он опасался расставленных дозоров, но, похоже, браконьеры решили безопасностью себя не утруждать. Еще не дойдя до лесоруба, принц замер, услышав повелительный окрик:

— Шевелитесь, ленивые ублюдки! Завтра возвращаться, а заказ на отлов еще не закрыт! И если я найду членососа, спалившего ночью последнюю клетку, то отрежу его долбаные уши и засуну ему в… — окончание фразы заглушил треск наконец поддавшегося дерева.

Голос принадлежал высокому эльфу. Явно весьма не бедному. И явно не привыкшему работать самостоятельно.

Его длинные светлые волосы, собранные на голове в хитроумную конструкцию, украшались множеством причудливых заколок и шпилек, сверкавших на солнце драгоценными камнями. Красные бархатные штаны смотрелись среди деревьев так же нелепо, как и подобранная в тон атласная рубашка, вышитая золотыми нитями и расстегнутая на три верхних пуговицы.

Вишенкой же на торте этой лесной несуразности стали темно-фиолетовые замшевые туфли с большущими кружевными бантами.

Впрочем, даже у столь странной личности, меч на поясе висел отнюдь не бутафорский. Затертая ребристая рукоять прямо так и кричала об опытности владельца. Хотя ножны можно было столь активно и не украшать.

Сколько же ему?

Дело в том, что взросление эльфов после столетнего юбилея проходило практически без внешних изменений. И разменявший шесть веков мужчина мог выглядеть примерно так же, как и пол тысячелетия назад. Этому же щеголю Никаниэль по каким-то своим признакам определил примерно три века с небольшим.