— Чудной у тебя наряд, Никанор. — сказал Валхард, с любопытством разглядывая гостя. — Никогда подобного не видел. В нем хоть немного удобно? В любом случае, для застолья он не подходит точно. Доминик, покажи гостю комнату и распорядись, чтобы ему подобрали что-нибудь поприличнее.

Пожилой мажордом молча поклонился своему господину и жестом показал Нику следовать за собой.

Поселили его на втором этаже в просторной комнате зеленого цвета. Зеленые шкафы, зеленые стены, зеленые стулья, огромная зеленая кровать с зеленым же балдахином — как будто человек, обставлявший эти покои, был помешан на мхе, траве и листьях.

Разглядывая себя в зеркале, эльф мысленно поставил свои уши на то, что комната называлась «Изумрудная гостевая», ну или как-нибудь еще в том же духе.

Уведенное отражение Никаниэля совсем не обрадовало. За время путешествия он похудел, кожа обветрилась и даже слегка загорела, несмотря на то, что идти под солнцем ему практически не довелось. Черты лица немного заострились.

Но, в целом, это был все тот же эльфийский принц, наследник престола, два месяца назад сбежавший из дворца, чтобы воскресить трагически погибшую возлюбленную.

От созерцания отражения его отвлек робкий стук в дверь. Рыжеволосаягорничная, краснея и стараясь не встречаться с принцем взглядом, протянула ему сверток с нарядом, подходящим для ужина с королем. Когда Ник забирал одежду их пальцы случайно соприкоснулись, от чего девушка резко отдернула руку и, прыснув в кулак, стремительно убежала.

Оказалось, что ему принесли вышитый золотыми нитями камзол, штаны и лакированные туфли с бантами.

— Тьфу! И эти зеленые! — в сердцах выругался разочарованный эльф.

Глава 37

К приходу Никаниэля в обеденном зале собралось уже полно народу. Мужчины и женщины в роскошных одеждах группами по два-три человека оживленно обсуждали последние новости. Лишь на пару секунд они отвлеклись, чтобы наметанным взглядом опытных царедворцев оценить вновь вошедшего и, сделав выводы, сразу же вернуться к своим беседам.

По углам дежурили стражники в шутовских нарядах. Ни единой эмоции не отражалось на их каменных лицах. На поясе же у каждого висело по совсем не бутафорскому мечу.

Посреди зала стоял длинный деревянный стол, сервированный на тридцать персон. На некогда белоснежной скатерти стопками возвышались тарелки разной глубины, а по сторонам от них сверкало блеском столовое серебро.

На первый взгляд создавалось ощущение богатства и лоска. Но это только на первый взгляд. Наметанный глаз принца, всю жизнь проведшего во дворце правителя всего эльфийского народа, сразу зацепился за некоторые несоответствия.

Небольшие сколы на нескольких тарелках, плохо отстиранные, застаревшие пятна с предыдущих застолий — все это создавало ощущение утраченного былого величая. Даже приборов был некомплект, и местами, утерянные серебряные вилки и ложки, заменяли очень похожие железные аналоги.

Долго ждать не пришлось, и вскоре в зал зашел лакей с тяжелым витым посохом в руках. Он трижды ударил им об пол, привлекая всеобщее внимание, и, дождавшись тишины, объявил:

— Потомок брата сына троюродной тети бабушки сводной сестры Карла-Густава IV — последнего правителя Лионтии. Единственный законный наследник престола, король Теофана и всей Лионтии, Его Величество барон Валхард Теофан с супругой!

Лакей отошел в сторону, пропуская в зал королевскую чету. Венценосные супруги, вежливо отвечая на поклоны подданных величественными кивками, не спеша проследовали к столу и заняли место в его главе. Тут же начали рассаживаться и все остальные.

Никто не сказал Нику какое место ему следовало занять, но тут Валхард нашел его взглядом и жестом показал на стул рядом с собой.

По правую руку от самого короля?

Никаниэль, чувствовавший себя в дворцовом этикете как дварф в шахте, немало удивился. Похоже монарх действительно хотел продемонстрировать всем, насколько сильно он ценит гостя.

Стоило эльфу сесть, как все та же горничная постелила ему на колени салфетку с вензелем «ВТ» и осталась стоять за спинкой стула.

Несмотря на изъяны в сервировке, кухня у Теофана во дворце оказалась отменной. Холодные закуски сменялись горячими, поварята в смешных белых колпаках разливали два разных супа, между горячими блюдами подавали антреме. Очевидно, что местная знать не страдала от чревоугодия — она им наслаждалась.

И, конечно же, к каждой перемене подавался свой, подходящий напиток. Чаще всего хмельной. На них Валхард налегал с особым усердием.

— … порвал пасть очередному, ик, волку, но их вокруг была еще тьма-а. — король уже, наверное, в седьмой раз пересказывал историю своего спасения, каждый раз добавляя все новые и новые подробности. — И тут появился Никанор! А уж вместе мы…

— Дорогой, может тебе уже хватит пить? — робко перебила мужа Дана.

— Да я ни в одном глазу! Кстати. Где все те лизоблюды, что вероломно бросили меня в лесу? Трусливые мужеложцы! И где, кфхан его дери, Густав? Где этот шкребаный егерь, что не в состоянии отличить волчьи следы от лисьих? Пусть с этого дня свиней пасет!

— Почти все твои охотники уже вернулись, но боятся показываться на глаза…

— И правильно делают!

— … а егеря пока еще никто не видел. Дорогой, успокойся, у тебя был тяжелый день, — королева говорила тихо, но Ник сидел рядом и все слышал, — пойдем лучше спать. Вон, смотри, тебя уже и сын заждался.

Дана махнула кому-то рукой и к королю подбежал мальчик лет шести и бросился ему на шею.

— Папочка, ты привез мне лисичку?

— Нет, Джофри, прости, в этот раз снова не получилось. — король ласково погладил сына по голове. — Зато гляди кто сегодня у нас тут. Это Никанор. Посмотри какие у него необычные глаза. Видишь?

Мальчик обернулся, смерил беглого принца безразличным высокомерным взглядом, показал ему язык так чтобы папа не видел и вновь вернулся в объятия отца.

— Иди к себе, сынок. Мне нужно сделать еще одно дело и я приду, расскажу тебе сказку перед сном, хорошо?

Джофри кивнул и, не удостоив гостя ни граном внимания, стащил со стола кусок буженины и, кусая ее на ходу, покинул трапезный зал.

Проводив взглядом сына, Валхард грузно поднялся, взял в руки фужер с вишневым ликером и постучал по нему ножом, привлекая всеобщее внимание:

— Как вы все уже, несомненно, знаете, сегодня мы чествуем героя, спасшего самого короля. Выпьем же за него! Никанор, долгих лет жизни тебе и твоим родным! — Теофан залпом справился с содержимым своего бокала. — Ну и, конечно же, герой не может остаться без соответствующей награды. Казначей! Казначе-ей. Казначея мне сюда!

К королю тут же подбежал пухленький невысокий мужичок лет пятидесяти. Будто под дверью стоял.

— Что угодно, Ваше Величество? — медовым голосом вымолвил мастер над монетой, всем своим видом показывая раболепие и восхищение.

— Отвесь-ка нашему гостю мешок золота!

— Прошу прощения, Ваше Величество, но казна почти пуста и золота в ней нет со времен… тех прискорбных событий.

— Как нет? Ах, кфхан! Все забываю… Ну тогда мешок серебра! Моя жизнь, конечно, стоит дороже, но уж что есть.

— Дорогой!

— Ваше Величество…

Одновременно возмутились Дана и казначей.

— Я сказал! — Теофан ударил кулаком по столу, от чего опрокинулся кувшин с вином, рисуя на многострадальной скатерти новое пятно. — Выполнять!

Король многозначительно кивнул казначею и тот, непрестанно кланяясь и пятясь, покинул зал.

— Чего притихли? — гаркнул Валхард на замолчавших придворных. — Гуляем дальше! Эй! Где там десерт?

— Ваше Величество, право, не стоит. — прошептал Никаниэль, наклонившись к устало упавшему на стул королю.

— Еще как стоит, Никанор, еще как стоит. Любой подвиг должен быть вознагражден, а любой проступок наказан. Так говорил мой отец, так считаю и я.

Эльф не стал спорить и взял с тарелки нежнейшее заварное пирожное.